Рост где-то метр восемьдесят, вес около 67 килограммов. Худощавый и жилистый, пол определить сложно: на мужчину не тянет из-за хрупкости и легкости в телосложении; на женщину не похож из-за манеры поведения (довольно развязной), любви к женщинам и отсутствия каких-либо видимых прелестей.
Вытянутое лицо, острый подбородок, длинный нос, который можно совать куда не следует, и получать за это. Слегка раскосые изумрудно-зеленые глаза. Могут стать на некоторое время золотыми когда ему хорошо, или же почернеть от злобы. Веснушки на золотистой коже. Тонкие бледные губы, часто улыбающиеся. Копна, просто гривище огненно-рыжих волос. Волосы в зависимости от настроения то курчавятся, то гладкие. Длинные, длина меняется - от лопаток до пояса.

{Нахватался от Вольги}
Левое ухо часто становится как у Вольги - вольчьим (но рыжим, у Вольги серое побитое сединой).
Часто отращивает длиннющие когтищи (Вольга - очень редко).

Драконша, разделившаяся на две сущности. Лъёкки досталась мужская, более живая и "человечная" в некотором роде. Периодически менялась на женскую со знаком обращения к Тьме. Вторая половина соответственно тоже менялась.
На данный момент Лъёкки и не помнит о том, что он - дракон.

Родился в деревушке дочерью то ли кузнеца, то ли ярла, то ли ярл был кузнецом... В общем, Лъёкке как девочке не полагалось лезть в папенькины дела и поэтому дитё флегматично-остервенело лупцевало сверстников, дергало за косы сверстниц, яро показывала познания браной речи (которую изучала, подслушивая у стен дружинного дома), когда ей говорили о замужестве.
Отец только вздыхал, жалея, что это девочка с таким характером, а не мальчик.
Её, рыжую, отдали на три года на обучение к ведьмам с трех до семи лет (в четыре года на год отдали домой - устали от мелкой бестии).
Научилась - стала перевертышем. Способна стать волком, соколом, рысью - почти всем. Дитё очень любило пере-три-кидываться.
Когда ей пришла в голову светлая мысль трикидываться в себя же, но в мужском виде, селение потеряло покой.
Батя вздохнул, посетовал на то, что все равно за наследника никак не оставишь, но пустил в дружинный дом, где девочка усовершенствовала свои навыки по выпиливанию других.

С возрастом ехидство только возрастало, её в селении стали чураться. Когда девушка это поняла, к ехидству добавилась злобность. Она стала часто уходить в лес к ведьмам, изучая травы и зелья, совершенствуя навыки перевертыша.
Однажды в их края заходил Вольга-конунг. Они о чём-то беседовали с её отцом. Девица смотрела на них издалека, подойти ближе она боялась, пока Вольга не повернулся к лесу (она была уверена - её не видят) и не махнул приглашающе рукой. Она вышла к ним. Говорили о ней. Неудивительно - у неё завтра должно было быть посвящение.
- А ты Огонь, - задумчиво сказал Вольга, глядя на неё. Высокая для своих тринадцати лет (четырнадцать лишь завтра) он ему едва достала бы руокй до плеча. Девушка в ответ ухмыльнулась.
- А она у тебя та ещё зверюга, - небрежно сказал конунг её отцу, потрепал её по голове, взъерошив рыжие волосы и пошёл вниз с холма к своей дружине. Она злобно фыркнула и встряхнулась.

Вместо прыжка через костёр девушка прыжком-кувырком впрыгнула в костёр, и некоторое время плясала так. Когда она удосужилась открыть глаза, первое, что она увидела - ледяные (с золотыми бликами от костра) волчьи глаза, пристально глядящие на неё. Девушка удивилась, она думала, что Вольга со своими людьми ушли морем ещё вчера. Синий Волк усмехнулся, повернулся к её отцу.
- Даю ей Имя - Льёкка, Живой Огонь.
- Лъёкке-Льёлле-Лъекки, - огрызнулась она, выходя из Огня. Последнее слово должно было остаться за ней. Вольга пожал плечами и ушёл в темноту от света костра.
На пиру он сидел возле её отца. А под утро ушёл.
Рыжая запомнила Синего Волка и решила найти его.

Лет в семнадцать Лъёлле решила, что ей довольно сидеть дома и ушла ночью в полнолуние из дома, прихватив с собой хлеб, своё оружие и пару вещиц девушек, которые говорили про неё много разного.
Кроме того, в других селениях некому было знать, что она родилась девушкой... И она трикинулась мужчиной, когда ушла достаточно далеко.

Чаще всего в различных селениях появлялся рыжий любитель поиграть на флейте, затем он исчезал с рассветом, а с ним некоторые драгоценности. Бывало, что некоторые девушки рожали рыжих детишек через девять месяцев после этого. Веселых, ехидных, и абсолютно не боящихся огня.

Пару раз её пытались сжечь и она со смехом улетала в небо быстрой птицей.

Однажды она дошла до деревеньки, где её приняли весьма хорошо. На берегу моря.

Деревенские отбивались отчаянно. Лъёкки тихонько сидела в стороне, скрестив ноги и сплетая в ладонях заклятье, которое могло бы остановить вражеского колдуна и попутно решала для себя моральную дилемму.
По хорошему ей было запрещено вмешиваться в людскую жизнь.
Поняла она это совсем недавно - во сне.
Большая сила требует большой ответственности. Пока она баловалась с трикидыванием и занималась мелким воровством - это было допустимо. Серьёзное вмешательство было запрещено.
Она медлила.
Люди из поселения забились в храм и она села возле храма, решая - можно или нет? И чем за это придется заплатить?
Эти люди ей немногим менее чужие, чем прочие, но просто отойти в сторону?

С моря плыл корабль. Она почуяла - в небе кто-то собирал Грозу. Вражеский колдун мгновенно воспользовался этим и молния рухнула на святилище. Всышка гнева с моря. Теперь ей ничего не придётся решать. Сгорело всё и все. Кроме неё.

С корабля уже успели сбежать и выстроится в должном порядке дружинники, а Синий Волк уже пробежал мимо неё, не глядя по сторонам. Пока Вольга занимался кромсанием колдуна на мелкие кусочки, Лъёкки приглушила полыхающие волосы и постаралась сосредоточиться на себе. Всё уцелело, даже флейта. Про людей она-он уже забыла, память по приказу хозяйки отступила вглубь сознания.

Когда они отошли к кораблю, Лъёкки, незамеченный и спокойный, прошёл с ними.

- Кто ты, парень?
- Рыжий Скальд. Я стоял чуть в стороне, когда молния... - Лъёкки знал, что ему поверят. Седоусый воин - старшина, судя по всему, кивнул и собрался пойти дальше, но Лъёкки ухватил его за рукав.
- А кто то существо... Не могу понять. Мужчина или женщина. Который убил колдуна?
- А, это Вольга, наш конунг. Ты тоже заметил? Ребята обычно не замечают. У него это иногда бывает, - Бренн решил, что сказал достаточно и пошёл дальше. Лъёкки заметил, что не он один склонен к дуальности. "Не мужчина и не женщина, и мужчина и женщина сразу" - в который раз подумал он про себя и пошёл со всеми на корабль.

Вольга ходил по кораблю, знаками отдавая распоряжения, не глядя на зарево горевшей деревни. Там не было выживших. Ни из защищавшихся, ни из нападавших. Лъёкки в счёт не шёл. Лъёкки внимательно смотрел по сторонам, сидя скрестив ноги и держа в руках флейту. Когда Вольга оказался рядом, Лъёкки с интересом поглядел на него, запрокинув голову вверх. Вольга недоумевающе зыркнул на скальда, на пару мгновений остановившись. Лъёкки заметил, что Синий Волк, так же, как и он, находился на грани. Скальда грубовато подхватили за подбородок, поцеловали и Вольга пошёл дальше. Лъёкки сел (или села) снова, вроде как равнодушно поглядывая по сторонам и думая, что же это был. (Как он выглядел со стороны, Лъёкки в кои-то веки не думал). Бренн быстро подошёл к ошалело моргающему скальду и оттащил того в сторону, кинул плащ
- Так, парень, ты Вольге сейчас больше на глаза не попадайся и вообще лежи отсыпайся тут.
- А я, может, и не против вовсе, - и вправду сонно пробормотал Лъёкки и почти сразу уснул, завораачиваясь в плащ.

Проснулся уже ночью, корабль мерно покачивался на волнах. На носу стояли двое и тихо переговаривались. Лъёкки прислушался.
- ...Но это безобразие.
- Бренн, я не намерен жалеть о том, что не оставил пленных, - холодно отвечает Вольга.
- Да я не об этих, пропади они пропадом. Я про мальчишку, - махнул рукой вовевода.
- Какого мальчишку? - Вольга заинтересованно поворачивается, слегка отпуская руль.
- Ну этого, рыжего, которого мы подобрали в деревне.
- И? В чём безобразие?
- Ну ты... его...
- Что? - Вольга явно пытается вспомнить, о чем говорит Бренн, потом задумчиво кивает, - А, это. Да, занесло меня, согласен.
- Это безобразие.
- Хорошо, безобразие.
- Вольга...
- Хорошо. Напрасно беспокоишься - его не будет больше на моем корабле.
"Ну вот ещё!" Лъёкки фыркнул и вновь заснул.

Лъёкки ходит по залу, наигрывая на лютне. Флейту пока отложил. После очередной особо пафосной песни в Вольгову хвалу последний морщится.
- Вольга Кровавый Конунг! - Громко говорит Лъёкки, хитро косясь на Вольгу - как тот отреагирует. Вольга молча бросает кубок, который держал, на пол. Ветер проносится над столом, заставляя загомонивших ребят замолчать. Вольга считает, что гордится тут нечем. Лъёкки ехидно улыбается.
Вольга чуть позже незаметно ушёл с пира. Лъёкки же пил и куролесил до утра. Но реакцию Вольги взял на заметку.

Кинжал. Ещё одно прозвище - Пьющий Кровь.
В рукоять вставлен пузырёк, в который по "долу" стекает кровь.
Драконий коготь вместо лезвия, поэтому прикончить ножиком можно много кого. Из соображений невмешательства зазря Лъёкки его не достаёт из ножен - в них кинжал возвращается, лишь выпив чьей-либо крови.

Лук. 3/4 от роста Лъёкки. Колчан стрел с самыми разными наконечниками. Не всякий этот лук натянет. Иные здоровые мужики не справляются с этой задачей. Худенький скальд делает это легко. В некоторых селениях его из-за этого принимали за эльфа.

Серьга с рубином на левом ухе, Хэлли. Якорь, на который навешивается какое-либо заклинание. Чаще всего из водной стихии, касающееся манипуляций, мороков, иллюзий.

Пара золотых перстней - Айра (Солнце) и Аррэ (Пламень). Первый помогает Лъёкки исцелять, второй позволяет свободно швыряться огнём, устраивать почти самовозгорание чего-либо.

Бусы с янтарем, рубинами мелкими, опалами и иными нанизывавыемыми по желанию бусинами. Лъёкки просто любит их перебирать. Запалняет потихоньку разными заклятьями.

Коготь рыси, помогающий Рыжему перекидываться или там отращивать когти с минимальными затратами Силы, так как нет нужды для частичного метаморфизма (когти только отрастить или только ухо и т.п.) заново выстраивать заклинание, оно вписано в коготь.

Наручи кожанные, с огненными узорами. Одевает, когда готовится к тому, что возможно придётся стрелять. Плетёная пестрая лента - повязать на лоб.

Он вообще жуткий цацочник, любит украшения, а поскольку любит живые вещи, то закономерно оживляет их, делясь силой и заряжая их на какое-либо полезное действие.

Куча рубах. Постоянно с собой носит три. Зелёную, алую и рыже-песочную.
В основном ходит в песочной, хотя больше всего любит зелёную.
Темно-коричневые шерстяные штаны и такие же льняные.
Есть кожаная юбка, собранная у бедер (концы свободно разлетаются), пояс отделан стальными бляхами с (опять! и ему не надоест!) огненными знаками.
Такая же из разноцветных лент.
Длинная женская рубаха (а ну как перекинуться надо будет?) песочного цвета с черными узорами (угадайте какой стихии знаки?).
Сапоги до колена, сапоги до середины бедра, легкие полусапожки (в них в основном и ходит, если не босиком).

Ехидный. Ради красного словца не пожалеет никого и ничего, включая себя. О слове тактичность и не слышал. Любит повеселиться. Пьяница, гуляка. Любит любить. Очень любит женщин, не меньше и иных мужчин. Напрочь отсутствует понятие чужой собственности. Может спокойно стырить то, что плохо лежит. Есть понятие собственности своей.
Есть свой, абсолютно нелогичный кодекс Чести, который он соблюдает. В привычном понимании таковая у него отсутствует.
Вспыльчив. Хотя может быть и весьма холодным и хладнокровным. Очень умён, но предпочитает изображать простачка-весельчака-балагура.
Злобен. Лукав. Лжив. Точнее, он говорит Правду, но эту Правду окружающие понимают весьма по-своему и он весьма по-своему формулирует правду.
Эстет и пафосник, хотя часто свою эстетику понимает абсолютно иначе, нежели другие.
Местами - абсолютно алогичное и свихнувшееся существо.

Для простоты: если пишу Льёлле - значит в женском обличье. Если Лъёкки - значит в мужском.